Малышка и Карлссон - Страница 116

К оглавлению

116

Вдруг она увидела своего сида. Он стоял посреди огромной пещеры, а у него в ногах лежала связанная женщина. Лицо ее, и без того очень некрасивое, покрывала корка запекшейся крови. Она извивалась, пытаясь отползти от сида. Тот наблюдал за ней с хищной улыбкой. Он наслаждался.

Катя испытала укол ревности. Ее охватило возбуждение. Из холода бросило в жар. Она потянулась к эльфу, обняла его и впилась поцелуем в холодные твердые губы.

Когда эльф попытался отстраниться, Катя вцепилась в него, не отпуская. Он больше не казался Кате неживым и противным. Наоборот, именно то, что раньше ей особенно претило, – пергаментная кожа, узкие губы, звериные глаза – волновало и притягивало ее.

Она снова поцеловала его, жадно, страстно. Его ледяные губы раскрылись, и жаркое дыхание потекло из его уст в Катины легкие, обожгло их восторгом и наслаждением… И тут могучие руки оторвали Катю от губ сида. Его собственные руки. Кажется, он что-то кричал. Катя не успела удивиться, почувствовала, что куда-то летит… Упала, ударившись спиной о камень, но не почувствовала боли. Зато она увидела нечто ужасное: ребенка лет шести, изуродованного, с выколотыми глазами, но всё еще живого… Он плакал, прижимая к груди отрезанную человеческую голову… Игрушку…

Пронзительный крик вывел ошеломленную Катю из оцепенения. Катя увидела, как взлетел меч сида – и упал на связанную женщину.

Крик превратился в жуткий звериный вой… Меч взлетел снова…

– Не-ет! – закричала Катя. – Не надо!!!

Меч опустился – и крик оборвался.

Сид повернулся – Катя увидела его лицо: жуткое, как оживший череп. Он шагнул к ней… Длинная черная тень упала на искалеченного ребенка…

Катя очнулась и увидела беловолосого. Он держал в руках тот самый меч, но вид у него был не ужасающий, а изумленный. Доспехов на беловолосом не было. И вообще никакой одежды.

– Не понимаю, – пробормотал беловолосый, откладывая меч.

Катя смотрела на него, пытаясь хоть как-то совместить реальность и сон.

– Посмотри на меня, – попросил сид. – Скажи, я не изменился?

– Вроде нет… – В голове у нее всё перемешалось. Мысли разбегались, как испуганные тараканчики.

Кожа у беловолосого была бледная, даже сероватая, плечи узкие, но торс бугрился мускулами. Ниже Катя старалась не смотреть.

– А ты – изменилась! – заявил эльф.

– Что со мной? – испугалась Катя. Ей сразу вспомнилось то, что случилось с Наташей. – Что со мной? Я плохо выгляжу?!

– Наоборот. Выглядишь ты превосходно. Это ужасно!

– Что в этом ужасного? – с облегчением проговорила Катя.

Эльф не ответил. Он поднялся с кровати, накинул на плечи жемчужного цвета халат и принялся бродить по комнате. Катя следила за ним. Ей опять стало холодно, и она завернулась в тяжелое шелковое покрывало. Тепла от него не было никакого.

А на Кате даже платья не было. На ней совсем ничего не было – ее раздели догола.

– Меня что, разыграли? – бормотал эльф, мечась по залу. – Или ритуал был проведен неправильно?

Он внезапно остановился, нависая над Катей:

– Это ты – мой Источник! – зарычал он. – Ты – мой, а не я – твой!

Катя съежилась в комочек.

– Кто ты, девица? – прошипел сид, наклоняясь над ней. – Кто ты?

– Я – никто… – пролепетала насмерть перепуганная Катя. – Я просто девушка. Не смейте меня трогать! – взвизгнула она, но эльф вырвал у нее покрывало (он был намного сильнее), сильным толчком опрокинул на спину… Катя вцепилась ногтями в его щеку… Получила кулаком по голове, на несколько секунд потеряла сознание…

Очнулась, ощутив, как ледяные руки шарят по ее телу…

– Подарочек… – бормотал сид. – Подарочек с сюрпризом…

Зазвенело стекло. Тяжелая портьера обрушилась на пол вместе с гардиной.

Беловолосый мгновенно выпустил Катю и схватился за меч.

В следующий миг серая стремительная тень обрушилась на сида. Но тот оказался не менее быстрым…

Глава пятьдесят третья
Дубки. Десятью часами раньше

Как-то два эльфийских мудреца решили провести эксперимент по межвидовому скрещиванию. В результате один из мудрецов скончался, второй получил телесные повреждения средней тяжести. Потомства тоже не получилось, зато троллиха осталась довольна.

– Слышь, сержант, а не пора ли упырю дурь заправить? – спросил один из бойцов. – Вроде хозяин сказал: каждые два часа надо…

Семеняка поглядел на чудовище, поросшую мехом кучу дерьма, которое они сразу окрестили упырем.

– Надо, значит, сделаем, – Семеняка взял шприц, отломил головку ампулы.

Семеняка знал, сколько реально стоит одна такая ампула на черном рынке.

А в здоровенный ветеринарный шприц таких входило четыре.

Поэтому ампулы с оставленной заказчиком «дурью» лежали у Семеняки в кармане, а всосанная поршнем жидкость была обычным анальгином из аптечки. Тварюка и так сдохнет. Нечего на нее дорогостоящий продукт изводить. Сойдет и анальгин. Тоже обезболивающее, как-никак. Тем более лоховатый хозяин забыл предупредить, чтобы пустые ампулы сдали ему по счету. Все бойцы подтвердят, что уколы Семеняка делал. А деньги ему во как нужны: на этой неделе тачку новую брать…

– Обезьянник отопри, – велел Семеняка бойцу.

Тоже глупость – каждый раз запирать клетку с падалью, да уж ладно – невелик труд.

Семеняка вошел внутрь, присел на корточки, намереваясь воткнуть иглу в то, что можно считать задницей упыря…

И вдруг заметил, что упырь глядит на него красным, налитым кровью глазом.

Сержант удивился, но не особенно. Нехай глядит, не жалко. И всадил иглу в мохнатую ягодицу…

116